Энергетика – ключевое направление для обеспечения нашей жизнедеятельности

Интервью проректора по научной работе Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ» Анатолия Петровского

Интервью проректора по научной работе Национального исследовательского ядерного университета «МИФИ» Анатолия Петровского.

Анатолий Николаевич, энергетика и энергоэффективность выделены в качестве одного из приоритетных для России направлений развития науки и технологий на долгосрочную перспективу. Как вы считаете, почему  прогнозированию именно в этой сфере  уделено такое внимание?

Давайте для начала вспомним про Фукусиму. Тогда аварийная ситуация на АЭС возникла из-за прекращения электроснабжения от резервных дизель-генераторов, которые просто захлестнуло волной цунами.  Почему это случилось? Потому что на этапе проектирования кто-то спрогнозировал, что волна в этом месте не может превысить шесть метров. А она была более чем в два раза выше. В результате этого прогноза и еще целой цепочки несуразностей мы имеем крупнейшую радиационную аварию и новый виток страхов перед атомной энергетикой.

Возникает вопрос – что делать? Ядерная энергетика была национальным стратегическим приоритетом в Японии — стране, в значительной степени зависящей от импорта топлива. Сейчас остановлены все атомные электростанции Японии, прежде вырабатывавшие 30% электроэнергии страны. А что дальше? Возить танкерами сжиженный газ из Катара?

Другой пример – эпопея со сланцевым газом. Американцы добились того, что на их территории технология добычи сланцевого газа действительно стала дешевой. В результате ее применения удалось сбить цену на собственную нефть. Но попытки перенести эту технологию в Польшу поставили поляков перед выбором: либо дешевый сланцевый газ, либо сухая Висла. Готовы ли вы всю Вислу закачать под землю, чтобы получить этот сланцевый газ и избавиться от нефтяной зависимости? Наверное, нет, но, тем не менее, если появилась новая технология, то ее в любом случае надо рассмотреть и оценить возможные перспективы использования.

Считаю, что в части обеспечения нашей жизнедеятельности энергетика и связанное с ним энергосбережение становятся фактически ключевыми направлениями.

Верно ли, что в сфере энергетики МИФИ должен стать координатором создания сети центров прогнозирования?

Прежде чем создавать сеть, надо разобраться с методологией. Если мы берем на себя функции такого центра сети, то мы должны выработать прозрачную методологию, разграничив сферы интересов, и согласовать все это с ключевыми игроками, такими как ГК «Росатом». После этого уже можно заниматься построением сети центров прогнозирования, четко понимая, что МИФИ, например, сосредоточится на атомной и альтернативной энергетике. Остается еще энергетика обычная: газовая, водяная, тепловая, то есть классический ТЭК, связанный с углеводородами. По этим направлениям, конечно, мы будем выстраивать работу с такими вузами, как Московский энергетический институт (МЭИ) или Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ».

Почему МИФИ ориентирован на атомную энергетику — это понятно, а почему на альтернативную?

Дело в том, что в основе всего, на чем строится так называемая альтернативная энергетика, включая, например, солнечную, лежат редкоземельные элементы. Сегодня весь рынок редкоземельных элементов захватил Китай (кстати, не знаю, как в этих условиях Европа собирается развивать эту, как им кажется, дешевую энергетику). В России головным институтом по редкоземельным элементам традиционно является Ведущий научно-исследовательский институт химической технологии» (ВНИИХТ), который работает в системе Росатома. Как видите, технологически альтернативная энергетика очень близка к Росатому. И поэтому не так давно на повестке дня в очередной раз появилась тема активизации этого направления. Кроме того, очевидно, что Росатому необходимо применять ядерные технологии как для генерации энергии, так и в таких направлениях, как, например, ядерная медицина, досмотровые системы, стерилизация пищевых продуктов и т.д. На сегодняшний день все эти технологии могут реализовываться только на предприятиях госкорпорации.

Расскажите подробнее, какие научные центры вы планируете привлечь к работам по прогнозированию.

Я уже называл МЭИ и ЛЭТИ, переговорный процесс с которыми мы вступим в ближайшее время. Кроме того, в планах подключение к нашим работам «Российского ядерного инновационного консорциума» (РЯИК), в который входят профильные образовательные организации, готовящие специалистов для атомной отрасли. Это очень сильные вузы (исследовательские университеты либо федеральные), которые реально работают в интересах Росатома как в части подготовки кадров, так и в части взаимных НИОКРов. Поэтому мы хотим взять за основу эти вузы, добавив туда еще, может быть, пять-шесть вузов, с тем чтобы у нас к концу года была бы реальная сеть и она бы не замыкалась только на Центральный округ или Северо-Запад.

С какими основными проблемами вам уже пришлось столкнуться?

Прежде всего, это сильная потребность в специалистах по прогнозированию. Здесь есть два подхода – можно готовить менеджмент в чистом виде, а можно обучать прогнозированию человека с технологическим базисом. Я считаю,  что в нашем направлении при сочетании этих двух подходов опираться все-таки следует на специалистов отрасли.

Естественно, нам необходимо тесное взаимодействие со специалистами Высшей школы экономики, потому что с точки зрения методик у нас никогда не будет специалистов такого уровня по тому же Форсайту, на который ВШЭ потратила не один год. С другой стороны, одного Форсайта мало, потому что как только мы начинаем говорить о технологических возможностях (рассматриваем какую-то конкретную технологию), то специалист по этой технологии должен четко сказать, каковы возможности для ее осуществления.

Какие у вас еще есть ожидания от работы по прогнозированию?

Энергетика и энергосбережение– важная тема, но она не перекрывает все направления МИФИ. Я смотрю на прогнозирование шире, чем тот блок задач, над которыми мы работаем сейчас. Дело в том, что наш университет перешел в статус автономного учреждения, и через три года бюджетные обязательства государства перед нами резко уменьшатся. А это означает, что за оставшиеся два-три года на базе прогноза мы должны выстроить совершенно четкое понимание относительно возможностей и перспектив развития университета в целом. Сегодня у нас есть ключевой заказчик – Росатом, но ведь и кроме него существует много мощных игроков. И у этих игроков вполне могут быть потребности в тех исследованиях, которые сейчас идут в университете и результаты которых еще не востребованы.

Поэтому для нас очень важно на этом проекте отработать все, что связано с методологическими подходами к прогнозированию, подготовить кадры, которые бы владели общими методами. И дальше уже глобальная задача – сделать такой центр прогнозирования, который отслеживал бы все тенденции в науке, в технологиях, в отраслевых секторах и позволял бы руководству университета на основе этих прогнозов принимать взвешенные стратегические решения.